«Жизнь чувств, не пронизанная сильными представлениям (когда она воспринимается просто как фраза, а не переживается как внутренняя истина), превращается в фальшивую сентиментальность, когда человек ощущает себя, как бы, обязанным отдаться определённым чувствам; но он не находится в них, поскольку за ними не стоят сильные представления. Он, как бы уговаривает себя отдаться таким чувствам. Тогда он вкладывает в эти чувства всякие вещи, которые по-настоящему не пережиты. Человек поднимается, так сказать, сентиментально, на внутренне лживые чувственные высоты.
Если это честно переживается внутренне, представления становятся неудовлетворёнными, лишёнными силы, всё более и более равнодушными, опускаются до состояния инстинктов и побуждений, то есть, того, что поднимается в человеческое сознание из животного.
Чувства притупляются, воля пустеет, и человек отдается либо на волю какого-либо внешнего авторитета, который дает ему свой императив, или на волю того, что выступает в виде физических потребностей, что вырываются из самых глубин подсознательного мира без всякого представления, без какого-либо регулирования чувств. Тогда человек будет безоговорочно подчиняться либо имеющимся авторитетам, либо учреждать новые, однако, должен будет признать, что род человеческий не способен ни на что большее, как на изживание своих физических инстинктов.»